Сложности привыкания к новым взрослым и ровесникам, низкая подготовка, пробелы в социализации, неумение выстраивать отношения, внутренние страхи и травмы – все это мешает приемному ребенку спокойно войти в ритм жизни школьного коллектива. Как ему помочь, обсуждают приемные родители, педагоги и психологи.
Наталия Мишанина, детский и семейный психолог, эксперт в сфере социального сиротства и приемного родительства.
«Действительно, школа для приемного ребенка – это очередное новое испытание, и поводов для страхов у детей много, - отмечает Наталия Мишанина, детский и семейный психолог, эксперт в сфере социального сиротства и приемного родительства. - В первую очередь, пугает все новое. Не дает идти вперед прежний опыт и травмы ребенка. Пугают и новые люди. К ним ведь тоже надо привыкать, но у ребенка просто нет для этого ресурса, ни физически, ни морально. Часто дети также боятся проявить незнание в учебе. Ведь не секрет, что у ребенка из системы слабая база, часто это объясняется элементарным равнодушием системы к детям, педагогическая запущенность. В подростковом возрасте ребенок может находиться на уровне начальной школы. Маленький словарный запас, скудный кругозор, собственные представления об окружающем мире мешают ребенку понимать то, о чем говорит учитель».
Мешает и низкая социализация, объясняет психолог. Ребенок, поживший в системе детдомов, не знает и не понимает границ и ограничений, он не знает понятий «чужое», может без спроса брать чужие вещи и нарушать чужие правила. «Этим детям не объясняли, как надо вести себя в обществе, - опять же из ненадобности, - отмечает Наталия Мишанина. – В них часто есть инфантильность, сказывается и задержка развития». Наконец, проблема и в отсутствии мотивации к учебе. Ребенок постоянно в тревоге – и испытывать интерес к учебе ему просто некогда, мозг занят другим.
Елена Кандыбина, психолог, руководитель направления по работе с приемными родителями БФ «Здесь и сейчас»
Как отмечает Елена Кандыбина, психолог, руководитель направления по работе с приемными родителями БФ «Здесь и сейчас», ребенок, имеющий опыт жизни в системе, теряет чувство безопасности, которое помогает всем нам адаптироваться к новым условиям: «Если чувство безопасности потеряно, новое место учебы или работы выглядит не привлекательно, человек ожидает катастрофы, а не радости, ведет себя настороженно. Приемным детям труднее привыкать к новым людям и новым местам, потому что каждый раз необходимо заново убеждаться в безопасности окружающего мира». Именно на выстраивание понимающих и доброжелательных отношений в семье, на принятие ребенком правил семьи, на формирование привязанности к приемным родителям и следует обращать основное внимание в этот период. Учеба, даже если она не очень ладится, - в это время не должна выступать на первое место и загораживаться собой детско-родительские отношения, советует специалист.
«Когда она встает на уроке и ходит по классу, это не неуважение, а стресс»
Юлия Канышева, многодетная приемная мама
Часто, рассказывает Юлия Канышева, многодетная приемная мама (в семье 10 детей, 3 кровных, 7 приемных) приемные дети сталкиваются с оскорблениями и гонениями. «Наша Соня испытывала такие трудности. Она пошла в 1 класс, еще будучи в приюте, но много была на лечении в санатории и почти все пропустила. Когда она перешла во 2 класс, знания были нулевые – и педагог просто пересадила ее на заднюю парту: мол, что в нее вкладываться. Еще в первом классе ее обзывали безотцовщиной. Когда 9-летняя Соня пошла уже в новую школу, она очень боялась повторения всего этого. Мы объясняли Соне, что ее вины тут нет, но троллинг может зависеть и от позиции самого ребенка», - говорит Юлия. Юлия пообщалась с учителем, рассказала, что у Сони повышенная тревожность, она может встать и пройти по классу на уроке, но это не неуважение к учителю, а стресс.
Володя пришел в семью Юлии и Владимира Канышевых в 15 лет, 3,5 года назад, и очень боялся менять обстановку. «Его обзывали бесхозным ребенком, при этом у сына еще и стоял диагноз «умственная отсталость». С сентября он пошел в коррекционную школу рядом с домом. Это облегчило его вливание в коллектив», - говорит Юлия. Была неприятная история в колледже и у Димы - мальчик пришел в семью в 17 лет, постепенно оттаивал, любое замечание встречал в штыки. «Он включал «ежика», противостоял, - рассказывает Юлия. – Педагог называл его «сиротой», приходилось разговаривать со школой, чтобы учитель изменил отношение к мальчику. Видимо, еще действует предвзятое отношение к детям-сиротам и детям из системы (из серии «дети алкоголиков» и так далее). Преподаватель изменил свое поведение. Я старалась всегда вставать в учреждении на сторону ребенка, но дома объясняла Диме, что нужно держать себя в рамках и проявлять ответственность».
Юлия Канышева отмечает, что важно, когда родитель сам не несет в школу конфликт, а дает запрос – как вместе продумать образовательный маршрут ребенка в его интересах и в интересах других детей. Когда учебное заведение встает в позицию конфликта, это всегда тяжело.
Семья Юлии Лесновой, многодетной приемной мамы
«Когда ребенок попадает в семью, у него идет двойная адаптация: он еще и к семье не привык, а если в этот момент нужно менять школу, например в середине учебного года, и нет передышки и адаптации, чтобы потом уже войти в новый коллектив, это очень сложно. А психика и так накалена, - замечает приемная мама Юлия Леснова (в семье 10 детей, 4 кровных и 6 приемных, старшая дочь Катя уже замужем).– В итоге ребенок может выбрать разные модели поведения – или заторможенность, или конфликтность, или агрессия». Часто так получается, что детей забирают в семью к весне-лету, и как раз к осени, то есть к школе, конфетно-букетный период и заканчивается.
«У нас так и было, - говорит Юлия Леснова. – Например, Леру и Марту я привезла домой 1 июня. У нас начались море, горы, отдых, прогулки, а потом раз - и школа. И всплывают сложности. Обычный ребенок, например, не боится сказать, что чего-то не знает или не понимает. Эти дети – боятся. Замирают. Ребенок из системы съеживается и перестает говорить вообще, уходит от общения. Он думает: «Я помолчу, и от меня отстанут». Не хочет даже минимально решить проблему. Важно, чтобы в этот момент родители не давили. Но мы же, конечно, тоже переживаем. Как же так, рассуждает родитель, я «спасла ребенка из системы, а тут меня вызывают в школу, и я уже не герой, мы доставляем неудобство?». Да и учителя боятся таких детей. Они понимают, что тут не только психологические травмы, а еще и завал в знаниях».
Тома пришла в семью Юлии Лесновой в 13 лет, с низкими знаниями, а смена школы была уже шестая по счету. Начались двойки и тройки. «Я вела себя истерично, была «яжемама», считая, что уже за то, что Тома пришла в школу, а не ругается и не сбежала, ей надо ставить четверки. Ведь жизнь прошлась по ней асфальтовым катком, но она не озлобилась, она ходит в школу. Но потом начала не требовать, а разбираться. Просила индивидуального внимания к Томе в школе, старалась донести мысль, что ее поступки - не со зла, - говорит Юлия. - Ее образ жизни в кровной семье привел к тому, что у нее вылетел период получения начальных знаний. Это как маленький комок снега в горах, который превращается в ком и собирает лавину, которая все погребает под собой», - рассказывает Юлия. У Томы началась психосоматика – в школе начинает болеть голова, поднимается температура. Сейчас девочку перевели на домашнее обучение.
Светлана Строганова многодетная приемная мама, руководитель Клуба приемных семей фонда "Арифметика добра"
«Когда Полина только пришла в семью, ей тогда было 14 лет, я знала, что ее уровень не соответствует 9 классу. Меня вызывали в школу, но я говорила: «Меня не волнуют ее двойки по математике, я не буду на нее давить, мне важно, чтобы она адаптировалась к жизни в семье». Полина осталась на второй год в 9 классе, и меня это тоже не смущало. Я понимала, что догнать ей будет тяжело. А сейчас она пошла в колледж, на ту специальность, на которую хотела, в сферу туризма, и сейчас дочка очень воодушевлена. Полина стала получать пятерки по математике и другим предметам, по которым в школе были низкие оценки», - делится своим опытом Светлана Строганова многодетная приемная мама, руководитель Клуба приемных семей фонда "Арифметика добра".
Диана Машкова, многодетная приемная мама
«Когда наша средняя приемная дочь Даша пошла в новую школу рядом с домом, родители ее одноклассников начали выяснять, что за детдомовский ребенок пришел в класс. Об этом они узнали от своих детей – никакой тайны в том, что Даша приемная дочь, не было, а детям было просто любопытно, - рассказывает Диана Машкова, многодетная приемная мама (в семье 1 кровный, 1 усыновленный и 3 приемных ребенка). - Родители начали звонить классному руководителю и директору школы. Это стигмы и менталитет нашего общества, когда ничего не знают о детях из детских домов, боятся их и ставят на них клеймо, считая невоспитанными или опасными. Мы наладили взаимодействие с учителем, которая поговорила с родителями других детей, и все вопросы и страхи отпали».
Иногда подросток даже просто отказывается идти в школу. Так было со старшим приемным сыном Дианы Машковой, Гошей. Весь детский дом знал, что он не ходил в школу: просто уходил утром и гулял по Москве. Такое часто случается, если ребенок злится, напуган, не может найти общий язык с учителем и классом. «К тому же по уровню знаний Гоша тянул не на 9 класс, а на 3й, и ему было тяжело. Ведь он жил в детском доме с рождения, и это не проходит бесследно. Когда он пришел к нам в семью, он повторно поступил в 9 класс – уже в другую школу, - говорит Диана Машкова. - Тут обнаружились и новые сложности: если в детском доме на многое закрывали глаза, рисовали тройки, то с требованиями обычной школы он не мог справиться. Учителя жаловались, что он и сам не занимается, и других отвлекает. Мы приняли решение перевести сына на домашнее обучение, и Гоша учился дома».
«Ты – детдомовец! Ты плохой»: травля в школе
Елена Фролова, многодетная приемная мама
Саша, приемный сын Елены Фроловой, многодетной приемной мамы (1 кровный и 2 приемных ребенка), испытал много трагедий. Елена стала уже третьей его приемной мамой! «Я взяла его быстро – Саше искали приемную маму, чтобы он снова не попал в систему, ему тогда было 9,5 лет. У мальчика СДВГ, алкогольный синдром, он тогда сидел на успокоительных препаратах, было много проблем с поведением. До детского дома он жил в очень асоциальной семье, детский дом для него оказался фактически спасением. А вот приемные семьи не справлялись. Саша нарушитель правил, испытывает терпение взрослых, истерики у него бывают до сих пор», - рассказывает Елена.
История Саши – типичная история травли приемного ребенка в школе. Мальчик пришел в семью и школу с букетом внутренних травм, напуганный, агрессивный, не умеющий контактировать со взрослыми и детьми. Страх в нем жил постоянно. Мальчика начали травить некоторые одноклассники. В начальной школе Елена перевела сына в другой класс, в четвертом классе Саша поступил в кадетский класс, чем был горд. Но и там травля продолжилась. «Детдомовец», «чмо» - каких только слов не слышал мальчик в свой адрес. Директор же вела себя жестко, постоянно вызывала Сашу, не разбираясь в сути конфликтов: его постоянно обвиняли, хотя виноват был тот мальчик, который травил Сашу. А Саша постоянно впадал в стресс. «Я работала дома с теми последствиями, которые громоздились в психике Саши после того, что происходило в школе. Но директор меня игнорировала, упрекала, что я надумываю и защищаю своего ребенка».
От скандалов, стрессов в школе у Саши стала ярко проявляться психосоматика. В школе у него поднималась температура. В полнейшем бессилии мальчик добирался до дома и фактически уходил в спячку – лежал и приходил в себя, ситуация отнимала всю энергию, а школу приходилось пропускать. Потом начиналось все сначала. Учиться Саше нравилось, а школу он боялся. А Елена постоянно сидела на телефоне и контролировала ситуацию в школе, на работе это не нравилось, но приходилось.
Однажды Сашу снова оболгали, обвинив, что он избил какого-то мальчика. «Директор кричала на Сашу : «Сейчас приедет полиция и мама тебя не спасет, поедешь туда, откуда пришел и останешься там навсегда!». Саша не рассказал мне сразу всего, я узнала позже. Он лишь позвонил мне и сказал: «Мама, меня хотят забрать в полицию, тут избили мальчика, он в реанимации, а обвиняют меня, а я этого не делал». Потом выяснился истинный виновник, но вскоре на Сашу снова возвели поклеп – на этот раз обвинили в участии в воровстве в магазине. Саше повезло: он как раз лежал дома с температурой, так что доказать непричастность было легко. В конце учебного года Саша получил воспаление лицевого нерва.
В середине 7 класса Елена забрала Сашу из школы. Три школы отказывали его брать – снова срабатывали стереотипы в отношении «детдомовского ребенка-сироты». Но с теплом приняли в четвертой. «Учитель отнеслась доброжелательно: «Не волнуйтесь, мы вам поможем справиться с ситуацией. У вас прекрасный сын». Это был совсем другой подход. За 4,5 года мытарств я впервые услышала слова поддержки», - говорит Елена.
«Приемные дети в силу раннего неблагополучия, особенностей здоровья и развития, часто отличаются от других детей в классе. Даже если такой ребенок не нарушает правила и не проявляет агрессии, то все равно обычно имеет трудности коммуникации со сверстниками, не всегда справляется с учебными заданиями и требует больше внимания учителя, - поясняет психолог Елена Кандыбина. - Он не имеет того социального опыта, которым обладают все его одноклассники, может не знать чего-то, что для всех кажется обыденным из-за чего не вписывается в детский коллектив. Оскорбления «сирота» и «детдомовец» часто возникают позднее, когда необходимо выразить уже накопившееся раздражение, которое, к сожалению, довольно легко переходит в травлю и требования убрать неудобного ребенка из класса».
Конечно, в этом случае родителям необходима помощь специалистов и готовность администрации школы менять сложившуюся ситуацию. С коллективом класса и родителями учеников должны работать специализированные психологи (например, в Москве могут помочь психологи проекта «ТравлиNET»). Самому ребенку, скорее всего, нужна поддержка тьютора, учителям – обучение дополнительным навыкам по работе с детьми со сложным поведением, рекомендует Елена Кандыбина.
Переживания ребенка: чувства как способ решения проблем
Ребенок с серьезными внутренними травмами встраивается в школьную жизнь довольно трудно. Общими являются трудности переживания сильных эмоций. «Ребенок может, когда у него что-то не получается или учитель повысил голос, разрыдаться, отказаться что-то делать, убежать из класса или повести себя агрессивно,- приводит пример Елена Кандыбина. - Но трудности могут быть не только с негативными эмоциями, но и с позитивными. После перемены ребенок может с трудом успокаиваться, продолжать бегать по классу, задирать одноклассников, провоцируя их на игру. Трудности саморегуляции, чрезмерная импульсивность – частые причины сложностей в школе».
Агрессивное поведение ребенка в школе может опять же иметь свои причины. Это может быть реакция на чувство тревоги, на ощущение небезопасности, связанное с неблагополучным ранним опытом. В этом случае стоит приучать ребенка к школьным отношениям постепенно, позволяя включаться в коллектив медленно, с той скоростью, которая будет ему доступна, рекомендует психолог. Причиной агрессивного поведения могут быть и трудности коммуникации. «Возможно, никто не учил этого ребенка разным способам общения, которые обычно знакомы детям, растущим в семье. Ему может оказаться трудно договариваться, он не имеет представления о компромиссе, он не знает, как предложить сделать что-то вместе или, наоборот, отказаться от того, что он не хочет делать, - говорит Елена Кандыбина. - Вполне может быть, что ребенок, не проявляющий агрессию, в учреждении не имел возможность завоевать свой статус в коллективе и защитить свои границы. В этом случае агрессия становится для ребенка привычным способом решения всех проблем».
Еще один аспект, который вызывает проблемы – совершенно другой социальный опыт, которые приемный ребенок приносит в класс. «Может быть, в учреждении не было ничего зазорного в том, чтобы взять чужие вещи, ударить одноклассника, ругаться матом на учителей и так далее. Нужен довольно длинный путь, когда одни социальные нормы будут постепенно меняться на другие, более приемлемые», - объясняет психолог.
«Не готова вся система»
Как отмечает Светлана Строганова, одна из основных причин вторичных возвратов детей в детский дом – как раз школьные проблемы, которые подчас неподъемны для семьи. Возвраты же часто происходят из-за плохого поведения ребенка, а провоцируют такое поведение трудности в школе. «Для приемных детей адаптация к школе это большой труд, а для подростков - еще более сложная задача, к системному решению которой по-серьезному еще никто не подходил. Семья берет ребенка школьного возраста. Он приезжает в другой мир, в другую жизнь. Даже если семья замечательная, ребенок все равно находится в стрессе. Вся привычная жизнь уходит: вокруг новые люди, новые правила, даже новый город – новое все! И тут он еще и приходит в новую школу», - описывает ситуацию Светлана Строганова.
Ну а встречают в школе нерадостно. При этом подавляющее большинство детей из детдомов имеют серьезное отставание в учебе, а значит, идет и недовольство учителей. «Педагоги требуют от ребенка знаний того уровня, на котором находится весь класс. Никто не проводит ребенку экспертизу, а ведь он может в 14 лет быть на уровне 10-летнего ребенка, - говорит Светлана Строганова. - Бывает, что подросток не знает таблицу умножения и так далее. С него требуют, но он и так в стрессе, не может учиться. У него в этот момент в принципе отсутствует способность обучаться, когнитивная активность снижена до нуля, стоит задача выжить».
В итоге ребенок испытывает сразу три огромных стрессовых фактора – новое окружение в семье, новое окружение в школе и требования к успеваемости и уровню знаний.
«И при этом нет профессиональной помощи, - отмечает Светлана Строганова. - Не всегда рядом грамотная служба сопровождения, которая может и родителей вразумить, и подготовить класс и школу. Круг замыкается: от стресса ребенок начинает отставать еще больше, учителя ставят двойки и вызывают в школу родителей, родители подчас начинают давить на ребенка, вместо того, чтобы сказать: «Отстаньте, дайте ему освоиться». Школа пишет жалобу в опеку, опека давит на родителей, те на ребенка, он прогуливает, в итоге в органах опеки вот уже собирается комиссия, все против ребенка и против родителей. Да и сам ребенок может противиться ситуации. В нем живет мысль: «Я на это не подписывался, зачем мне это надо, верните меня назад!». Не всякая семья выдержит такого давления. В итоге много таких вторичных возвратов. А это трагедия в жизни ребенка. И происходит она, в том числе, из-за сложностей адаптации к школе. Нет правильно выстроенной схемы встраивания ребенка в образовательный процесс. Не готова вся система».
Родители часто пугаются, что уровень знаний у ребенка низкий, учителя не знают, как обращаться с таким ребенком в учебном и психологическом аспекте, а чиновники опеки сами не проходили ШПР, а «реагировать на сигналы», по их мнению, - значит выразить порицание и осуждение, а не оказать помощь, говорит Светлана Строганова. В Москве опеки уже научились искать пути помощи семьям. Но в регионах проблемы еще есть.
Как считает Светлана Строганова, в конфликт нужно привлекать медиатора, в Москве есть городская служба медиации, но по всей стране – нет. НКО имеют возможности все разработать и отпилотировать на примере какого-то региона, но нет ресурсов, и мешает косная, ригидная система. «Нужны и полномочия, и политическая воля на уровне Минобразования, которые бы могло проявить интерес к проблеме и готовность вовлечь школу в адаптацию ребенка к школе. Те же проблемы, кстати, у семей, находящихся в трудной жизненной ситуации. А к процессу адаптации ребенка с инвалидностью школа и вовсе не готова. Нужен грамотно подобранный образовательный маршрут».
Светлана Строганова убеждена, что первое, что нужно делать, когда ребенок приходит в семью, - провести педологическую экспертизу, и уже исходя из результатов такой маршрут выстраивать.
«С этим ребенком все было по-другому»: роль учителя
Приемный ребенок всегда очень осторожно и даже порой боязливо выстраивает отношения со взрослыми. Не сразу проявляет доверие. И вдруг в его жизни появляется учитель, важная фигура, тоже значимый взрослый, наставник. Не всегда у учителя есть силы и время соотсветствовать этой роли. А как правильно? Как же должен вести себя в этой ситуации учитель?
Анна Проценко, учитель начальных классов «Новой школы»
О своем опыте рассказала Анна Проценко, учитель начальных классов «Новой школы», в классе которой оказался приемный ребенок. Как говорит Анна Проценко, это первый подобный опыт в ее практике – и непростой. «Мне было сложно от понимания, что с этим ребенком все по-другому. У мальчика было глобальное недоверие к взрослым. Сейчас мы уже стали ближе, появилось доверие, он перестал видеть в учителе угрозу. Но при этом и нельзя передавить, чтобы мы не стали карающим центром».
Как подчеркивает педагог, сколько ребенок был в системе, столько же ему нужно пройти, чтобы прийти к нулевой точке, с которой надо начинать. «Этого мальчика взяли в семью в 4 года, то есть только в 8 лет он пришел к тому, что он слышит и доверяет. Первый класс был очень тяжелый. Если бы не родители, мы бы не смогли поправить ситуацию, - рассказывает Анна Проценко. - Вместе решается колоссальное количество вопросов. Когда мне мама объясняет, что и как происходит у них в семье, тогда и я правильно выстраиваю свой процесс, рассказываю ей, как вел себя ребенок в школе, что происходило, и это очень здорово».
Мальчик во всем требовал иного подхода. Например, искал, как бы выгородиться на чужом фоне, рвался вперед. «Ему нужно было все время доказывать свои плюсы и вырывать победу. В нем было «Я здесь, я есть, я существую!». Расталкивание локтями, образно говоря, других. Он торопился быстро что-то схватить, взять, словно ему не достанется», - говорит учитель.
Сейчас ситуация исправляется. «Ребенок изменил свою позицию «Я». Он научился спрашивать у других ребят, «можно я пойду», интересоваться мнением других Раньше он мог куда-то побежать, растолкав других, не отслеживая этого. Сейчас он это осознает. Понимает, если кого-то обидел, - рассказывает Анна Проценко. - Пока ему еще легче что-то сделать, чем высказать это. Например, он может молча взять и помочь кому-то донести тяжелый портфель или открыть дверь, но ему трудно произнести «Тебе помочь?». Пока он еще ершистый, и еще есть немного отставание в учебе. Но из неговорящего ребенка он превратился в ребенка, который может формулировать мысли, вопросы. Он может быть рассеянным, не концентрироваться, отвлекаться, но на наших уроках много смен деятельности, нет возможности скучать или не участвовать, и мальчик привык включаться в общую работу класса. Он уже в рабочем состоянии, проявляет инициативу, желание отвечать». Кстати, этот мальчик одним из первых в классе научился красиво и быстро писать прописными буквами – и ему это нравилось.
«Когда родители идут с тобой нога в ногу, сотрудничают, это решает массу сложностей», - говорит Анна Проценко.
«Учителя сами идут навстречу, школы готовы к медиации и решению проблем»
Различные некоммерческие организации помогают взаимодействовать семье и школе в направлении помощи приемному ребенку для адаптации в школе. И главный принцип здесь – медиация, переговоры и просветительская работа.
Например, путь медиации избрал Центр поддержки семьи и детства «Красносельский». Он входит в систему семейных центров Департамента труда и социальной защиты населения Москвы. Специалисты семейных центров помогают семьям справиться с различными трудностями, возникающими в процессе воспитания детей, в том числе в проблемах взаимоотношений со школой. Медиатор выступает в спорах нейтральной стороной, помогая сторонам урегулировать конфликт. Медиатор может проводить процедуры примирения между ребенком и одноклассниками, ребенком и учителями, оперативно разрешая возникающие конфликты и не давая им становиться хроническими. Вот один из примеров: приемная девочка столкнулась в школе с оскорблениями и травлей одноклассников, хотя училась хорошо. Неприятие одноклассников провоцировалось конфликтом ребенка с другой девочкой в классе. Жертва гонений отвечала ответной агрессией. В итоге с помощью медиаторов Центра удалось провести искреннюю беседу детей и родителей, у девочек установился контакт, нашлись общие интересы (спорт и танцы), постепенно отношения переросли в приятельские, в классе наладилась атмосфера.
Екатерина Заостровцева, социальный педагог БФ "Здесь и сейчас"
Ряд фондов, такие, как «Большая перемена» и «Вверх» помогают приемным детям восполнять проблемы образования и получать более системное представление о школьных предметах. А психологи различных НКО помогают приемным детям справляться с внутренними тревогами и травмами, что тоже сказывается на учебе. Например, до 2015 года в Ресурсном центре помощи приемным семьям с особыми детьми БФ «Здесь и сейчас» существовала программа «Хочу учиться» - помощь приемным детям с легкой умственной отсталостью перейти из коррекционной школы в общеобразовательную. «Психологи фонда общались с учителями, объясняли им специфику ранней психологической травмы, с которой сталкиваются многие приемные дети, то, как эта травма влияет на поведение и восприятие. В этой программе у нас были дети, которым удалось успешно перейти из коррекционной школы в частную школу, а к старшим классам - и в массовую школу, - рассказывает Екатерина Заостровцева, социальный педагог БФ "Здесь и сейчас". - Сейчас ребенок с особенностями развития по закону может учиться в любой школе, которую выберет родитель. Но мы часто сталкиваемся с тем, что учителям нужны дополнительные знания и объяснения - почему ребенок ведет себя так, как ему помочь лучше учиться. Психологи фонда иногда лично общаются с учителями школ, в которых учатся подопечные дети нашего фонда, и это дает результаты».
Важно также поддерживать и приемного родителя в его уверенности в своих возможностях и правах. «Одна из ценностей нашего фонда - сильный, уверенный в себе и своих силах родитель во главе семьи. Родитель-капитан, который знает, что нужно его семье, и знает, как это обеспечить. Эта уверенность часто достигается благодаря длительной работе с психологом, - замечает Екатерина Заостровцева. - Например, приемная мама признавалась, что ей страшно идти к директору и требовать то, что ей и ее семье было и так положено по закону. Через несколько месяцев работы это был уже человек, уверенный в своей правоте, готовый к конструктивному диалогу со школой. Неудивительно, что и школа во многом пошла этой семье навстречу - ребенку были организованы условия обучения (занятия с дефектологом, логопедом), обеспечено тьюторское сопровождение».
Любой родитель приемного ребенка, у которого есть проблемы со школой, может обратиться в Центры помощи приемным семьям Фонда «Найди семью», которые работают на территории Москвы, Московской области, Санкт-Петербурга, Ленинградской области и Екатеринбурга.
Татьяна Дробышевская, менеджер по работе с регионами БФ «Найти семью»
«Специалист по социальной работе может помочь родителям консультацией, как именно разговаривать, какие документы нужно сделать, или выходит в школу вместе с родителями, ведет переговоры. В основном, школы идут на контакт, и обычно удается достичь компромисса», - поясняет Татьяна Дробышевская, менеджер по работе с регионами БФ «Найти семью».
Юлия Бернова, директор по развитию программ Детские деревни SOS Россия
«Если для приемных родителей существуют ШПР, службы сопровождения, то педагоги никакой помощи и поддержки в решении совершенно новой для себя профессиональной задачи, как правило, не получают. В результате педагоги чувствуют протест и нередко идут по пути наименьшего сопротивления, пытаясь так или иначе избавиться от «неудобного» ученика. В результате – конфликт с приемными родителями, еще большее недовольство, кризис в приемной семье или ускорение развала семьи группы риска, - замечает Юлия Бернова, директор по развитию программ Детские деревни SOS Россия. - Мы решили подойти к решению этих проблем системно, и в 2010 году в нашей работе появились образовательные проекты. Акцент был перенесен на сами образовательные
учреждения, где учатся дети нашей целевой группы. Такой подход также способствует большей интеграции детей Детской деревни- SOS в жизнь местного сообщества».
Фонд работает с учителями по таким темам, как психология сиротства, адаптация приемного ребенка в школе, психологическая травма и ее последствия, помогающие стратегии приемному ребенку в школе, дети с особыми потребностями, работа с негативными эмоциями и стрессом, профилактика профессионального выгорания, разбор трудных случаев. Проводятся и различные групповые занятия с детьми и родителями.
«В Детской деревне – SOS Томилино мы проводили совместный тренинг для учителей и SOS приемных мам, где в процессе работы учителя и приемные мамы менялись местами и пытались взглянуть на проблему другими глазами, встать на позицию другого. Это очень способствовало формированию взаимопонимания, общих подходов к воспитанию, обучению и поддержке детей», - приводит пример Юлия Бернова. И как отмечает координатор Образовательного проекта в Детской деревне – SOS Томилино Елена Мельникова, за последние 5 лет у детей Детской деревни не было никаких крупных проблем, связанных со школами. Для учителей и родителей важно, что в любой момент они могут обратиться в Службу сопровождения деревни, к психологу, где им помогут разрешить любую трудную ситуацию.
Проект Травли.net каждый день получает обращения с просьбой помочь юридически, оказать психологическую помощь, провести занятия и тренинги для детей. «Очевидно, что проблема буллинга имеет огромный масштаб, но не может не радовать, что и педагоги, и родители и сами дети постепенно учатся конструктивному общению, развивают эмоциональный интеллект, узнают о личных границах и перестают воспринимать инаковость как провокацию к агрессии», - подчеркивает
Мария Свир, педагог-психолог, координатор программы Травли.net
Мария Свир, педагог-психолог, координатор программы Травли.net. Специалисты проекта работают напрямую с учителями, которые спрашивают что делать в той или иной ситуации, вместе разрабатывают маршрут решения. «Методики прекращения травли есть, они отлично себя зарекомендовали, но каждая ситуация уникальна, и сторонние люди оказывают куда меньший эффект, чем непосредственно учитель, работающий с классом», - поясняет Мария Свир. Также проект проводит антибуллинговые тренинги для детей, рассказывая про личные границы и безопасную дружбу, обсуждая мультфильмы и кино, играя. «Обычно нас зовут родители или педагоги. Не всегда это происходит, когда ситуация достигает критической стадии, - отмечает Мария Свир. - Очень многие действительно хотят провести профилактические мероприятия и рассказать детям про то, как выстраивать отношения и общаться друг с другом».
Как решать проблемы с освоением школьной программы?
Сложности с учебой порой становятся неожиданностью и для приемных родителей. «Говоря про знание школьных предметов, важно заранее предполагать, что проблема, скорее всего, будет не только в недостатке тех или иных конкретных знаний, но и в отсутствии системного восприятия, взаимосвязей между самими знаниями, а также между ними и личным опытом ребенка, - отмечает Елена Кандыбина. - Так, ребенок может уметь считать, но совершенно не воспринимать условия задачи, потому что не понимает того процесса, который там описан. Или, например, узнавать грибы на картинке, но совершенно не иметь представления о том, что это такое в реальности».
Ориентироваться нужно на реальные знания ребенка. «Если есть такая возможность, то, может быть, уместно будет повторно пойти в тот класс, который ребенок уже закончил, таким образом, снизив нагрузку и позволив ему в это время привыкать к коллективу класса и учителям».
Если вы понимаете, что ребенок не тянет школьную программу, лучше обсудить это заранее со специалистом-куратором в органах опеки, довести информацию до сведения, что могут быть сигналы из школы, рассказать, что в семье делается все возможное, но могут быть претензии из школы, можно сделать это даже в письменном виде, советует Диана Машкова: «В случае с Гошей мы, например, объясняли своему куратору из органов опеки, что это закономерные последствия жизни в детском доме, запущенности ребенка, депривации, в таких случаях ребенок может и остаться на второй год. Надо стараться общаться со своим специалистом, не стесняться делиться знаниями, приносить полезные книги и так далее».
Можно рассмотреть другие формы обучения, если ребенок не тянет учебу очно (проблемы со здоровьем, с психикой). Перевести ребенка на семейное обучение или очно-заочную форму. «Мы выбрали домашнее обучение для Гоши, задания мы получали по электронной почте, выполняли их дома. Есть также дистанционное обучение для ребенка – если ему не требуется общение с ровесниками, но у него уже выбран карьерный вектор и он хочет подготовиться к экзаменам и поступить в нужное образовательное заведение. Каждый раз стоит выбирать тот вариант, который психологически более комфортен для ребенка», - рекомендует Диана Машкова.
У 13-летней Маши, приемной дочери Юлии Канышевой, пограничная ситуация между нормой и коррекцией, девочка пришла в семью совсем недавно – и вот уже осень и нужно идти в школу. После психолого-педагогической комиссии, обговорив ситуацию с директором школы, Юлия оставила Машу на второй год в 5 классе, чтобы девочка лучше прошла программу, потом перешли на дистанционное обучение. «У Маши шла адаптация, была высокая тревожность, и никакой мотивации к учебе не было. Мы поняли, что Маше будет трудно наверстать учебу без ущерба для психики. И она перешла в коррекционную школу».
У приемных подростков и приемных детей с инвалидностью часто возникают особые сложности в адаптации к школе. «Приемным детям с инвалидностью или иными особенностями здоровья, развития, поведения, следует оказывать поддержку в том, что является их «слабым местом». Так, если ребенок быстро истощается, то, возможно, он не сможет сохранять учебный настрой все 45 минут урока и необходимо создать ему возможность отдыхать в середине урока, выйдя с тьютором на 5-10 минут из класса, - рекомендует Елена Кандыбина. - Детям с разными видами инвалидности могут быть необходимы специальные условия учебы, специальные технические средства или мебель, которая поможет им включаться в учебный процесс».
Таким образом, основа учебной мотивации приемного ребенка – создание понятно и безопасной атмосферы учебы, преобладание поддержки и отказ от запугивания или отвержения в качестве наказания. В этом случае ребенок использует свои интеллектуальные возможности для освоения учебного материала, а не на то, чтобы справиться со страхом или защитить себя.
Как родителю помочь своему ребенку
Приемные родители убеждены: очень важно говорить. Ситуацию нельзя замалчивать. «Все мы вокруг люди – люди-родители, люди-дети, люди-сотрудники школы. Мы не можем быть специалистом во всем. И учитель имеет право не разбираться в специфике приемных детей. Диалог и эволюция всегда лучше революции и войны», - убеждена Юлия Леснова.
Но если школа не идет навстречу, считает Юлия Леснова, не надо использовать ребенка как таран, а лучше просто менять класс, учителя, школу: «Не надо говорить «пусть ребенок социализируется», «пусть узнает, что жизнь не мармелад» – это все равно, что кидать человека, не умеющего плавать, в воду».
Наконец, убеждена Юлия Леснова, не надо требовать от ребенка больше, чем он может: «Не старайтесь объять необъятное. Для кого-то надо планку повысить, для кого-то понизить. Какому-то ребенку надо еще дорасти, додумать, кора головного мозга еще развивается. Не будем торопить события».
Психолог Наталия Мишанина согласна с тем, что школу нужно превратить в союзника: «Будет хорошо, если классный руководитель и психолог школы помогут вам. Можно встретиться и с родителями класса, при поддержке учителя. Такие беседы, судя по практике, дают хороший эффект. Удается снять стереотипное негативное отношение к ребенку, если спокойно и тепло рассказать вкратце историю семьи, объяснить нюансы поведения ребенка». Школа сама должна бороться с проблемой травли, в отношении любого ребенка. Психолог рекомендует посвящать теме буллинга и классные часы, и родительские собрания.
Стоит подготовить к школе и самого ребенка. «Он должен уметь постоять за себя. Речь не о кулаках, а о чувстве собственного достоинства. Уметь сказать «нет», знать, что не надо замалчивать ситуацию, - советует Наталия Мишанина. – Понимать, что если он расскажет о травле или оскорблениях учителю или родителям, это не ябедничество, а самозащита. Ребенку будет важно услышать ваш месседж: вы всегда поможете ему, не осудите, не раскритикуете, к вам он всегда может прийти со своей проблемой».
Принцип «сами разберутся» - из разряда запрещенных. Взрослые всегда должны прийти на помощь и разобраться в конфликте.
Такой подход может даже спасти детскую жизнь: бывают ситуации, когда ребенок доходит и до суицидальных мотивов в ситуации буллинга, отчаяния, невозможности решить сложную ситуацию.
Важно формировать доверительные отношения внутри семьи. Там, где родитель становится на сторону ребенка, поддерживает его, хвалит за успехи, ребенок испытывает меньше стресса. Не надо впадать в гнев или отчаиваться, давить своими эмоциями, скандалить. Нужно принятие. Ведь у каждого из нас что-то может не получаться, примите это и в вашем ребенке. Дом – убежище для ребенка, где он всегда может и должен найти защиту и отдых.
Материал подготовлен с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов.
Марина Лепина
08.02.2019 г. Минпросвещения внесёт законопроект об изменении процедуры усыновления несовершеннолетних в Правительство.
8 февраля в Общественной палате Российской Федерации прошли слушания по законопроекту «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты прав детей». В мероприятии приняла участие заместитель Министра просвещения Российской Федерации Т. Ю. Синюгина.
В ходе своего выступления Т. Ю. Синюгина сообщила, что ведомство готово внести законопроект об изменении процедуры усыновления несовершеннолетних в Правительство.
– В течение полугода мы неоднократно с вами встречались. И поводом для наших встреч были заинтересованный и неравнодушный разговор и работа над законопроектом, который сегодня уже готов к тому, чтобы мы внесли его в Правительство, – сказала Т. Ю. Синюгина.
В декабре 2018 года членами Межведомственной рабочей группы при Минпросвещения России подготовлен законопроект «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты прав детей». Законопроект был размещен на федеральном портале проектов нормативных актов для широкого общественного обсуждения.
В законопроекте содержатся новые подходы к передаче детей-сирот на воспитание в семьи, которые позволят развивать институт опеки, совершенствовать условия для подготовки лиц, желающих взять в свою семью ребенка-сироту.
Впервые законопроектом предлагается ввести в федеральное законодательство понятие «сопровождение». Планируется, что этим полномочием будут наделены уполномоченные региональные органы власти и организации, в том числе НКО.
Отдельное внимание в документе уделено именно процедуре усыновления, туда добавлено положение о порядке восстановления усыновителей в обязанностях родителей, если раньше их лишили такой возможности.