Возвраты детей в детские дома продолжают происходить – и от таких историй не уйти. Но можно хотя бы снизить процент возвратов. Ведь подобная ситуация – острая травма как для ребенка, так очень часто и для приемных родителей. Эксперты, психологи, приемные родители убеждены: необходимо развивать медиацию, профессиональное сопровождение семьи, избегать обвинений и травли, давать поддержку.
По открытым данным (хотя точной статистики нет), ежегодно в России фиксируется 5-6 тысяч возвратов детей в детдома. 60 процентов происходит по инициативе родителей, еще 20 процентов – по инициативе органов опеки, остальные 20 процентов – это желание самих детей.
Диана Машкова, писатель, основатель АНО "Азбука семьи", мама пятерых детей
«Из детей, попадающих в семьи, примерно 6 процентов возвращают в детские дома – эти данные назывались несколько лет назад, а позже неоднократно отмечалось, что процент возвратов растет. И возвращают чаще всего подростков. Учащаются случаи, когда семьи брали маленького ребенка, ребенок вырос, то есть провел в семье уже много лет – 9, 10, 11 – но став подростком, начинает демонстрировать трудное поведение, родители не справляются», - отмечает Диана Машкова, писатель, основатель АНО "Азбука семьи", мама пятерых детей.
Причем ситуация с возвратами детей в детские дома не улучшается, а даже усугубляется. Но работы с этой проблемой недостаточно, убеждены эксперты и приемные родители. Всем приемным семьям нужно более серьезное профессиональное сопровождение.
Алена Синкевич, психолог, руководитель проекта "Близкие люди" Благотворительного фонда "Волонтеры в помощь детям сиротам"
Как отмечает психолог, руководитель проекта "Близкие люди" Благотворительного фонда "Волонтеры в помощь детям сиротам" Алена Синкевич, есть характерные возрасты, когда приемного ребенка могут вернуть: «Это часто происходит в 3 года ребенка, когда его брали малышом, а потом ожидания не оправдались. Затем это время начала контакта со школой, школа дестабилизирует ситуацию, вдруг оказывается, что ребенок не может учиться, не всегда есть инклюзия и так далее. И третий возраст – подростковый период, когда начинается сепарация, падает авторитет семьи и нарастает авторитет сверстников, и подчас не лучших».
Причины возвратов
Неверная оценка рисков
Как напоминает Алена Синкевич, в системе ребенок живет в условиях жесткой дисциплины и страха, контроля, и в маленьком возрасте его поведение прогнозируемо, а в семье границы расширяются, в итоге ребенок проявляет массу поведенческих проблем, которые были неочевидны. Это следствие неверного расчета рисков. Бывают также случаи неправильной или недостаточной диагностики или неверной оценки ресурсов родителей.
Наталия Мишанина, семейный психолог, специалист в сфере семейного устройства, автор и ведущая тренинговых программ для детей, взрослых и специалистов
Часто родители не рассчитывают свои силы. Ребенок, особенно в подростковом возрасте, подчас с обидой говорит: «Я не просил, чтобы меня брали в семью! Я даже не хотел в эту семью». «Нужно оценить свой ресурс, понять «смогу или нет», осознать, что воспитательные методы и технологии, которые используются и срабатывают на собственных кровных детях, не работают с приемными, - советует Наталия Мишанина, семейный психолог, специалист в сфере семейного устройства, автор и ведущая тренинговых программ для детей, взрослых и специалистов. – Надо также знать и понимать историю ребенка и быть готовым принять ребенка таким, какой он есть, несмотря на его прошлое и с учетом его прошлого. Осознавать свой педагогический и эмоциональный ресурс. И, конечно, владеть технологиями, чтобы, действительно помочь ребенку».
А еще перед глазами должен быть список специалистов, которые смогут оказать поддержку в различных, в том числе, кризисных ситуациях, особенно в период становления новой семьи с приемным ребенком.
Нет ресурса
Часто можно наблюдать несоответствие ресурсов семьи и затрат, которые нужны на ребенка. Это затраты и эмоциональные, и психические, и физические, и финансовые.
Елена Туманова, социальный психолог, консультант по семейному устройству
Например, бабушка не вытягивает подростка в силу возраста. У нее были силы растить малыша, с подростком она уже не справляется, это другой уровень отношений, который она ребенку дать не может. Или, скажем, семьи не тянут ребенка с девиантным поведением. «Бывает, что семья берет ребенка, который курит, пьет, ворует – но родители занимаются с ним, реабилитируют, ходят в походы, что-то придумывают, и у них получается. А бывает, что из холодильника ребенок схватил без спроса сосиску - и родители сразу резюмируют: «Вор нам не нужен, это не наше», мелочи становятся концом света. Но это означает, что базовые компетенции воспитания отсутствуют», - говорит Елена Туманова, социальный психолог, консультант по семейному устройству.
Ложные ожидания
Еще одна из основных причин – ложные ожидания. «Многие приемные родители, беря ребенка, думают, что если вкладывать и вкладывать в него, то будет отдача, обязательно все получится, и в школе он хорошо будет учиться, и в вуз поступит, и не будет курить или убегать из дома… И чем сильнее, чем идеалистичнее наши ожидания, тем сложнее принять реальность, когда мы с ней сталкиваемся», - отмечает Диана Машкова. Кровные подростки не всегда радуют нас хорошим поведением, стоит ли удивляться сложностям характера приемного ребенка, который имеет сложную судьбу? Это ребенок с тяжелым детским опытом, с нарушением привязанности, с тяжелыми травмами, а потеря семьи - всегда тяжелая травма, и преодолеть это не так просто, напоминает эксперт. Существует также иллюзия, что ребенок должен быть покладистым, спокойным, послушным, то есть удобным. Создается некий идеальный образ. Но он не совпадает с реальностью в случае с ребенком, принятым из детского учреждения.
«Во время собеседования на подготовку в ШПР, на вопрос «что вы ожидаете от приемного ребенка, когда он появится в вашей семье?», можно услышать такие ответы «радости», «Любви», «будем вместе весело проводить время», «он будет мне благодарен», - рассказывает Наталия Мишанина. - Когда начинаешь проговаривать трудности, с которыми можно столкнуться, родители порой говорят так: «ну это точно не про нашу семью» или «мы выберем себе нормального ребёнка»». Неоправданные ожидания могут привести к возврату ребенка обратно в детский дом.
Нередко можно услышать от приемной мамы: «Я вложила в нее много всего и жду благодарности!». Или мы видим ожидание какой-то немыслимой любви от ребенка, но это неправильно, сначала надо его наполнить любовью, тогда позже будет отдача. «Нужна работа со своими ожиданиями, амбициями, с уверенностью, что «я все смогу». Я всегда говорю: давайте это проработаем на берегу. Чего вы ожидаете? Вы ждете чудодейственного щелчка, что «екнет», но люди ждут годами и не «екает». А потом начинается подростковый возраст, и проблемы нарастают как снежный ком», - подчеркивает Наталия Мишанина.
Или же родители привычно думают, что ребенок всегда будет маленьким. А потом то, что казалось педагогической запущенностью, оказывается умственной отсталостью. И этого не исправишь.
Подростковый возраст
Одна из наиболее частых причин. «Я сталкивалась с несколькими фактами возвратов, и это были подростки, и везде ситуация такая: раньше ребенок был управляемый, стал неуправляемым; раньше учился, сейчас учебу забросил; убегает из дома, пробует алкоголь и так далее. Родители уже испытывали эмоциональное истощение, - говорит Диана Машкова. - В другом случае было нежелание принимать «неудобного ребенка», ребенок, по мнению родителей, должен быть послушным, удобным и везде следовать за родителями, за правилами семьи и так далее».
Но ведь пубертат сам по себе сложный возраст, ребенок перестраивается и физически, и психологически, приходит этап отрицания значимых взрослых, вообще каких-либо авторитетов, и это объяснимо – это необходимый момент сепарации. Сложнее становится характер ребенка, часты перепады настроения, на что влияет гормональный фон, многое связано с возрастом, физиологией. «Если мы не готовы, не понимаем этого, то трудно пережить изменения – кажется, что «виноваты гены». Ну а сверху накладывается то, что происходило в раннем детстве ребенка, - говорит Диана Машкова. - Если, пока ребенок был маленьким, детско-родительские отношения не укрепились, надежная привязанность не возникла, то в пубертат все это может выливаться в трудности поведения, вплоть до зависимостей».
Сначала, как обычно, в семье идет период, когда все хотят друг другу нравиться, а потом накрывает адаптация. «Чем больше в жизни ребенка предательств, возвратов, тем хуже его будет накрывать с каждым разом. Его мучает чувство вины, он страдает от горя утраты, от ощущения недоверия, и это тяжело. Чтобы семья справилась, нужны серьезные компетенции родителей, необходима профессиональная психологическая поддержка, иначе ситуация снова зайдет в тупик, - говорит Диана Машкова. - Наш приемный сын Гоша тоже в свое время прошел через возврат, потому что ожидания опекуна не совпали с тем, что ребенок мог, а чего не мог, какую роль он мог или не мог играть в семье. Если люди создают себе иллюзии, потом тяжело смириться с реальностью».
Болезни
Случаются возвраты, которые связаны с болезнями ребенка, особенно с психиатрическими заболеваниями. По закону это дает опекуну формальное обоснование вернуть ребенка в детский дом. Если родитель принимал ребенка без определенного диагноза, а потом вдруг возникли новые обстоятельства и обнаружился тяжелый психиатрический диагноз, это может стать основанием для возврата. «Это действительно тяжелая ситуация, с некоторыми заболеваниями детей вся семья живет словно на вулкане, родители иногда доходят до того, что сами начинают сходить с ума. Поэтому можно понять, никому не пожелаешь оказаться в такой ситуации, - говорит Диана Машкова. - Но бывает, что все организуется нетактично, неэкологично по отношению к ребенку. Бывали случаи, когда ребенку даже не говорили, что его планируют положить в психиатрический стационар».
Например, рассказывает Диана Машкова, после школы ребенка отвели в опеку, потом положили в больницу, а пока он там лежал, приемные родители оформили документы об отказе. То есть мальчик просто не вернулся больше домой. «Для детей это всегда очень жесткая история. Да и в целом, чем тогда отличается жизнь в такой семье от жизни в учреждении, где у ребенка точно так же не спрашивают мнения, точно так же все решают за него, перемещают из учреждения в учреждение, помещают в стационар без объяснений и подготовки. Это болезненные ситуации».
При этом жить с детьми со сложными диагнозами, постоянно их реабилитировать, лечить, восстанавливать - это сложнейший труд, который не всем по плечу. «Быть просто родителем тут недостаточно, нужно быть еще и терапевтом, владеть методами поведенческой терапии и врачебной помощи», - подчеркивает Диана Машкова.
Слабая подготовка
Как замечает Наталия Мишанина, часто мотивация родителя к обучению - быстро получить свидетельство и предъявлять его в опеке. А надо, чтобы родители углублялись в тему, а не учились ради бумажек. Причем нужно изучать не только материалы ШПР, но и себя и свою семью, нужна оценка ресурсов, внутренней психологической устойчивости и личной готовности. «В процесс подготовки должны быть включены задания по самодиагностике, домашние задания, индивидуальные консультации и постоянный контакт со специалистами, проводящими ШПР. К сожалению, не везде проводится такая углубленная работа. Родитель должен оценить, свои возможности, снять розовые очки, разобраться с собственной мотивацией, - говорит эксперт. – А не руководствоваться мотивами «пожалеть сироту» или «спасти весь мир». Нередко также в ШПР обращаются бездетные семьи или женщины, которые отчаялись родить ребенка или с невозможностью выносить ребенка. Это травма потери, которую пытаются подменить приемом малыша. Бывает, что в ШПР приходят семьи, недавно потерявшие своего ребенка. Происходит подмена, вольно или невольно горюющие родители будут сравнивать детей. В результате дело идет к возврату. «Не наш», «не похож», «не такой»».
Неготовность семейного окружения
Бывает, что к принятию ребенка не готовы другие дети в семье. И даже ставят условия «я или он». Например, в одной семье приемный ребенок, подрастая, стал значительно успешнее кровного, и это спровоцировало трудности. «С трудом удалось избежать возврата, мы смогли помочь семье выстроить отношения. Родители брали из детского дома для своего сына «друга-брата», но сначала мальчики были маленькие, а потом пошли в школу, причем в один класс. Кровный - более интеллектуальный, а приемный - более спортивный, и признание его в коллективе было выше. Он побеждал, приносил награды, а другой мальчик был в тени. Пришлось их развести по разным школам. Конфликт постепенно сгладился», - говорит Наталия Мишанина.
Или же ребенка не готово принять старшее поколение. «В одной семье не учли мнение бабушки, она была против. В итоге днем родители на работе, старшие дети в школе, а 3-летний ребенок в итоге довел женщину до предынфарктного состояния. И семья вернула ребенка в детский дом», - рассказывает Наталия Мишанина.
Кстати, в итоге и бывает, что дети постарше сами пишут отказ. Ребенок считает: «Я их не устраиваю, я им не нужен, им со мной плохо - лучше я уйду». Слишком высоко эмоциональное напряжение.
Семейные обстоятельства
Изменение семейного уклада может повлиять на ситуацию. Например, глава многодетного семейства теряет работу – маме приходится заботиться о деньгах. Или у кого-то обнаруживается тяжелая болезнь. Или наступает семейный кризис. «При угрозах семья сбрасывает балласт – а им обычно оказывается тот самый трудный приемный ребенок», - говорит Алена Синкевич.
«Например, в семью взяли малышку с тяжелым диагнозом. Но смысл этого поступка приемных родителей был не очень понятен: они мало ею занимались, зато обвиняли во всех бедах. И когда у мамы случился выкидыш, они вернули девочку в учреждение. На тот момент ей было 3,5 года, она провела в семье уже 2 года», - рассказывает эксперт.
Ребенок становится угрозой
Бывают и объективные ситуации. «Например, ребенок проявляет сексуализированное поведение, сексуальный интерес или агрессию к детям в семье. Дальше в семье возникает раскол мнений. Маме кажется, что на ситуацию еще можно повлиять. А другие члены семьи говорят, что риск слишком велик. Еще и мало специалистов, которые могли бы с этим работать, это распространенная история. И нужна помощь, чтобы родители не пугались, а знали, к кому идти за помощью», - говорит Алена Синкевич.
Бывает, что приемный ребенок начинает угрожать жизни недавно родившегося кровного малыша. Встает дилемма: либо занимайся проблемным ребенком - либо спасай своих детей. В одной из семей 3-летняя девочка призналась родителям, что 15-летний приемный мальчик заставляет делать то, что ей неприятно. «Обнаружились факты сексуальных домогательств, эксплуатации ребенка, - рассказывает Елена Туманова. – Конфликт дошел до вызова полиции. У главы семейства даже случился инфаркт». Приемная мама советовалась, что ей делать: она полюбила мальчика, ему надо помочь, и она не хотела от него отказываться, но и дочь, которая в травме, нужно защитить, при этом муж в больнице... К тому же в деревне, которая в десятках километров от населенного пункта, нет ни одного кризисного центра, специалисты которого могли бы помочь всем членам семьи. который бы помогал жертвам насилия? В итоге ребенка вернули в детский дом.
Внешние проблемы
Приемный ребенок может плохо успевать в учебе, а на фоне претензий школы, давления опеки родители не выдерживают. «Часто в школе педагоги не поддерживают ни родителей, ни самого ребенка, который никак не может встроиться в школьный коллектив, плохо учится, учителя подчас просто не умеют работать с такими случаями, - замечает Наталия Мишанина. - Родители получают критику, а сами справиться тоже не могут. Начинается давление со стороны органов опеки». Появляется искушение быстрее избавиться от напряжения и постоянного конфликта, а это значит - оформить возврат.
Диана Машкова убеждена, что школа должна помогать семье. Педагог, как профессионал, может найти подход к ребенку, помочь создать вокруг него безопасную среду, что помогло бы ребенку расслабиться и не проявлять свое негативное поведение. Тогда шансов на успех становится больше.
Ошибки в работе органов опеки и отсутствие помощи
Семью может подталкивать к возврату отсутствие ответственности у органов опеки. «Ко мне на консультацию пришла женщина, готовая взять ребенка. При этом она одинока, приехала из другого города. Ребенок нужен ей как лекарство от одиночества, - рассказывает Наталия Мишанина. - Я пыталась объяснить, что пока как приемный родитель она не готова, нужно еще хотя бы полгода, чтобы нарастить ресурс и ощутить подлинную мотивацию. Но не прошло и двух месяцев, как опека, поспешив, предложила ей чудесного мальчика – и даже без временной опеки, сразу в семью. Женщина поддалась на уговоры опеки, понадеялась на поддержку службы сопровождения при опеке - они же обещали».
Начались проблемы. Мальчик пропускал школу, не мог освоить программу, а опека говорила - ему надо ходить в школу, в кружки. Причем ребенка, у которого даже еще не прошла адаптация в семье, сразу определили во второй класс вместо первого. Ребенок дошел в школе до психоза. А ведь главное в этот период – не школа, а отношения с приемной мамой. «В итоге сейчас мальчик находится на обследовании в психиатрической клинике. А опека даже не позаботилась о том, чтобы помочь не только маме, но и ребенку. Ведь последние полгода он жил с бабушкой, он ее ждет! А у мамы, в свою очередь, огромное чувство вины, что она положила его в клинику, она плачет каждый день. Вот результат неграмотной работы сотрудников опеки», - резюмирует эксперт.
А бывает, что помощи и совсем нет. «Человек и рад был бы обратиться за психологической передышкой. Но, если не считать Москвы и Санкт-Петербурга, еще каких-то крупных городов, у нас очень плачевное состояние в регионах оказания помощи приемным семьям. Подход простой: у всех свои проблемы, не справляешься – верни. Бюджетов на помощь нет, специалистов нет», - замечает Елена Туманова.
Кстати, иногда и в самих родителях присутствует нежелание или неумение обращаться за помощью, косность мышления. «Такие родители говорят: «Нам эти проблемы не нужны, мы на это не рассчитывали, и за помощью не пойдем. Не хотим работать с проблемой, заберите, пожалуйста». Люди не хотят меняться, перестраивать свою жизнь», - говорит эксперт.
Осуждать нельзя поддерживать
Редко бывает, чтобы приемные родители возвращали ребенка с легким сердцем, они тоже проходят через душевные ломки и испытания. «Порой родители борются до последнего, - говорит Алена Синкевич. - Семьям нужно квалифицированное сопровождение, причем доступное и неформальное, чтобы семья не боялась жаловаться. А в этих случаях родители слышат осуждение, а не предложения решения проблемы».
Не все могут справиться с вызовами, которые встают перед ними. Да, нужно стараться сохранить ребенка в семье всеми силами. Но когда уже все методы помощи испытаны, а ситуация все равно только ухудшается, нужно помочь грамотно провести это расставание, чтобы не нанести ребенку тяжелую травму, не решать все за его спиной, подчеркивает Диана Машкова. В лучшем случае – найти ребенку новую семью, познакомить обе стороны, и сопровождать эту ситуацию перехода силами психологов. «Момент возврата вообще должен происходить при поддержке специалиста. Чем раньше кризис обнаруживается, тем, конечно, легче сохранить семью, - отмечает эксперт. - Но когда уже родители доходят до истощения, до выгорания, до потери смысла жизни, собственных тяжелых болезней, невозможности видеть себя рядом с ребенком – в этой ситуации главное правильно провести процесс передачи ребенка в другую, лучше всего, профессионально подготовленную и очень ресурсную семью, чтобы избежать чересчур сильных травм».
Любое осуждение – плохо. В случае возврата, а это тяжелая ситуация, осуждение не поможет, а только усугубит проблемы. «Иногда ведь действительно жизнь превращается в ад, - говорит Диана Машкова.- Если это не период адаптации, а действительно невозможность построить контакт с ребенком, например, из-за психиатрических нарушений, и это – на всю жизнь, это начинает разрушать жизнь внутри семьи». Чувство вины и без того живет в людях, которые столкнулись с ситуацией возврата ребенка, возврат - это травма и для ребенка, и для семьи.
В то же время ситуации жестокого, бестактного отношения к ребенку при этом, отсутствие внимания к его чувствам и переживаниям – это совсем другие истории. «Нельзя просто кинуть ребенка в ад очередного учреждения, это создание новой тяжелой травмы для психики ребенка», - говорит Диана Машкова.
Пример, когда приемная семья оказалась в плену сложной ситуации, приводит Наталия Мишанина. Ребенок страдал психическим заболеванием – у ее мамы были шизофренические проявления. Психиатр подтвердил клиническую картину. Так получилось, что после смерти мамы отец девочки запил, и она, еще будучи маленькой, фактически еще и взяла на себя обязательства взрослого человека, помогала папе, вытягивала его из передряг. Когда опека обратила внимание на жизнь ребенка, ей было 9 лет. Ее родные тетя и дядя приняли девочку в семью. Приемных родителей предупреждали и просили оценить свои ресурсы. «Когда ребенку исполнилось 12 лет, добавились проблемы, связанные с переходом в подростковый возраст. В свое время мама девочки уходила из дома, бродяжничала, и у девочки начались те же симптомы. И психологи, и органы опеки говорили, что у приемных родителей не должно быть никакой вины в случае возврата девочки, это объективные обстоятельства для возврата ребенка. Но все же приемная мама, сестра отца девочки, считала своим моральным долгом оставить ребенка у себя, не могла отказаться от племянницы. Хотя ее муж считал, что «и государство воспитает, не было у нас ее - и не надо», - рассказывает психолог. - С семьей ведется работа, девочка пока остается в семье». Эта история – иллюстрация факта, когда приемную семью и не в чем обвинить: люди делают все возможное, чтобы сохранить ребенка в семье и помочь ему. И приемные родители не должны испытывать чувство стыда или вины, их не в чем обвинять в этом случае.
Каждая ситуация уникальна, нельзя найти один вариант решения проблемы или создать некий стандарт или протокол решения проблемы. Нужно с микроскопом подходить к каждому случаю, много психотерапевтических пластов.
Елена Туманова напоминает, что примерно в 70 процентах случаев родители, которые готовы вернуть ребенка, к этому моменту уже перепробовали все: «Они выгорели, получили посттравматическое расстройство, у них психическое выгорание, у них депрессивные симптомы. Им самим нужна помощь, психолога или психиатра, а не осуждение».
Но бывают и другие случаи. Например, одна приемная мама, с завышенными запросами, вернула девочку. Девочка все делала в соответствии со своим возрастом, развивалась как положено. Но мама считала, что ребенок не соответствует ее «уровню», ведь в семье все по высшему стандарту. А ребенок в 3 года не умеет писать. «Видимо, у них низкий интеллект. Отдайте ее каким-нибудь дояркам. И она неблагодарна! Я привыкла, что перед сном няня приводит ребенка, и я говорю ей «спокойной ночи» и жду ответа, а она говорит «неть». Представляете, какую свинью я пригрела в своем доме!». «Эта история меня поразила, такого цинизма я раньше не слышала. В этой женщине не было ни горя, ни переживаний, ребенка вернули как разонравившуюся вещь. Но, к счастью, такие люди нечасто встречаются», - говорит Елена Туманова.
Груз горя и травмы
Для ребенка подобные ситуации всегда травмирующи. А ведь есть дети, которых возвращают по несколько раз. Такой ребенок живет с ощущением, что он никому не нужен, не нужно стараться, и можно съезжать вниз по наклонной и не очень беспокоиться о своей жизни. Сначала он оказывается не нужен кровным родителям, потом приемным – это груз горя и травмы. Возврат оказывает колоссальное влияние на детскую психику, и с такими детьми нужно много работать. Среди опытных приемных родителей, которые уже неоднократно принимали детей, много учатся, возвратные дети считаются одной из самых тяжелых категорий.
«Когда ребенок попадает в приемную семью, у него уже есть опыт депривации и травмы. Приемные родители говорят ему: «Теперь мы тебя будем защищать. Верь нам». И звучит слово «навсегда». И это правильно, нужно, чтобы ребенок мог довериться. Ведь без доверия он не может перестать тревожиться, а на фоне тревоги он не может учиться, и так далее. Родители внушают ему, что он может расслабиться, - поясняет Алена Синкевич. -А потом его возвращают. И в следующий раз он не верит. Он понимает, что надо верить только себе. И он постоянно в стрессе и высокой тревоге. Он в худшем состоянии, чем был до первой приемной семьи».
«Две моих приемных дочери имели возврат в анамнезе, и я знаю, что это такое, - рассказывает Елена Туманова. - Возвратный ребенок будет крайне травмированный, с психикой, которая сильно испорчена, который будет не доверять, который будет постоянно проверять семью на вшивость, на прочность, не будет внедряться в семью и принимать ее правила. У такого ребенка не было возможности построить длительные доверительные отношения. Сначала - кровная семья с проблемами, потом больница, там нянечка или врач, которую ребенок, может быть, полюбил за эти две недели, потом приют, потом детский дом. А если детский дом вдруг закрывают, сокращают – ребенка отправляют в другое учреждение. И так далее. То есть он каждый раз к кому-то привязывался - и за этим следовал разрыв. Потом - приемная мама. Ребенок надеется, что все изменится, теперь же мама есть! А когда еще и приемная мама отказывается, у ребенка совсем рушится психика. «Я никому не нужен в этой жизни, - думает он. - Никто меня ни пригрел, ни спас, я сам по себе. Значит, я не будут слушаться, прирастать к кому-то, не буду любить никого, я буду сам по себе». У них тяжелая судьба, они разучились любить и верить, поэтому случается, что они манипулируют, врут, воруют».
Почему сами дети, уже испытав возврат, снова соглашаются идти в семью? По разным причинам. Возможно, дети, у которых есть воспоминания о хорошей своей кровной семье, надеются, что это счастье, это тепло, которое было когда-то там, все же повторится, поясняет Алена Синкевич, и идут в новую и новую семью. А если у ребенка не было опыта жизни в семье, он думает, что семья - это место, где можно все. И для него неожиданность, когда в семье требований оказывается больше, чем в детском доме. То есть ребенком руководит надежда или незнание.
«Если удается соблюсти ритуал расставания – обговаривать с ребенком (а чаще это подростки) ситуацию, держать его в курсе, знакомить с семьей, которая готова его принять, сопровождать этот переход, после поддерживать отношения, пока ребенку нужно – это гораздо лучше, чем просто вернуть», - замечает Диана Машкова.
Кстати, когда ребенок возвращается в детский дом, он еще и сталкивается с унижениями, с буллингом, говорит Наталия Мишанина: «Сначала ровесники гнобят ребенка за то, что приемная семья выбрала именно его. Потом – за то, что его вернули. Он лузер в глазах сверстников, он превращается в мальчика для битья».
Таких детей боятся брать, небезосновательно. Могут быть недоверие, манипуляции, воровство, отвергающее поведение, действия назло. «Скажешь одеваться зимой теплее – ребенок пойдет в босоножках. Объясняешь, что в интернете нельзя знакомиться с чужими мужчинами – но девочка в этот же вечер регистрируется на сайте сексуальных знакомств. В итоге у нас в доме был запрет для всех на слово «нельзя», - рассказывает Елена Туманова. - «Нельзя баловаться спичками в доме» – будет разведен костер в комнате. Дочь действительно назло развела в комнате костер, правда, сама испугалась и быстро потушила».
Но часто приемные родители недооценивают себя. Считают: «Ну, мы-то ого-го, у меня психологическое или педагогическое образование, я-то справлюсь». Но от образования зависит 10 процентов, а остальное - от психики. «Какое бы блестящее образование ни было, это не значит, что ты не впадешь в депрессию в длительной стрессовой ситуации. И в итоге, несмотря на предупреждения специалистов, что ребенок непростой, такие родители через несколько месяцев его возвращают», - подчеркивает Елена Туманова, наблюдавшая такие случаи.
Нужна поддержка и медиация
Помощи мало, особенно в регионах, мало и специалистов, которым негде учиться. «Все нужно решать на государственном уровне. Сил фондов в этой сфере помощи не хватает, - говорит Алена Синкевич. - И сам подход должен быть не карающий, а помогающий. Осуждение провоцирует отрицание, когда родителям говорят: «Вы плохие родители», они в конце концов ответят: «Ах, так? Ну, ищите хороших». Или же бывает давление на семью, когда органы опеки говорят: «Если не можете справиться с этим ребенком, то отдавайте всех». Это даже некий шантаж, манипуляции, нелогичные действия органов опеки. Профессиональное сопровождение должно быть нацелено на поддержку и помощь».
По мнению Елены Тумановой, возвраты можно предотвратить в 50 процентах случаев, но не больше - не все родители справятся с таким испытанием. Но нужно избавиться от позиции наказания и страха. Угрозы провоцируют. Родитель в состоянии выгорания, не справляешься, ты не знаешь, за что хвататься, а тут еще опека угрожает, пугает, штрафует, появляются претензии от школы или от КДН. В итоге родитель ощущает себя в состоянии загнанного зверя и подписывает возврат. «Проблема в том, что и сотрудников опеки никто не учил помогать: им проще предложить родителю вернуть ребенка, они ведь и сами не имеют опыта воспитания приемных детей, не знают, как это бывает. Но зато они знают, что несут ответственность, и боятся, мыслят категорией «а вдруг что случится», - говорит Елена Туманова. - Травля родителя - грандиозная проблема. Пока не изменится подход к организации помощи и сопровождения приемных семей, еще на стадии попадания ребенка в семью и дальше, мы не сможем изменить статистику возвратов».
Диана Машкова напоминает, что, чтобы взять возвратного ребенка, нужно обладать высоким профессионализмом приемного родителя и опытом терапевта - одной родительской роли будет недостаточно: «Если родитель-профессионал идет на этот шаг, чтобы реабилитировать ребенка, выстроить шаг за шагом надежные отношения, он понимает, как это делается с точки зрения психологии и обладает большими ресурсами, тогда есть хороший шанс справиться».
Сейчас идут возвраты подростков, которых когда-то взяли малышами. И это закономерно: тогда еще не было даже Школ приемных родителей. ШПР должна быть качественной. Иногда также стоит пройти семейную и личную психотерапию. «Это помогает проработать собственные травмы, перестроить модели отношений, привязанности. И опытные родители это осознают», - замечает Диана Машкова. Родителям вообще нельзя останавливаться в развитии, ребенок, приходя в семью, ставит новые сложные задачи, поэтому нужно постоянно повышать компетенции, а также – искать и получать поддержку, и со стороны специалистов, и со стороны близких.
Также нужно готовить и детей-сирот к семьям – не на бумаге, а на деле. «Часто ребенок приходит в семью с собственными нереальными представлениями, а иногда для ребенка-сироты жизнь в семье - это вообще загадка, словно полет в космос без подготовки. Поэтому нужна не формальная, а реальная работа с детьми по семейному устройству. Нужен новый подход – подбор семьи для ребенка, а не наоборот», - убеждена Диана Машкова.
Сейчас родитель закончил ШПР и потом идет «выбирать ребенка». Но это неправильно. Нужно готовить ребенка к конкретной семье, а семью под конкретного ребенка. «В идеале нужно подбирать ребенка и семью так, чтобы учитывались ресурсы семьи, чтобы было совпадение в характерах, психологических особенностях и так далее. Для конкретного ребенка нужна конкретная семья, - поясняет Наталия Мишанина. - Допустим, мы, психологи, работая с приемными родителями, знаем, что какая-то конкретная мама не сможет воспитывать двоих, а другая - не справиться с мальчиком, и так далее. Без учета таких особенностей можно наделать много ошибок. Нужно знать все о родителе и все о ребенке».
Также может помочь медиация – в вопросах выстраивания отношений со школой, с другими учреждениями, где ребенок сталкивается со сложностями. Благодаря кропотливой работе с семьями часто удается предотвратить возвраты. На консультацию пришла женщина с девочкой-подростком, рассказывает Наталия Мишанина. «Я не могу удерживать с ней отношения», - говорила приемная мама. Девочку взяли в семью в 9 лет. Сначала все было хорошо, а потом девочка стала взрослеть, началось воровство, ложь. Привязанности в семье не сформировалось, ребенок тоже не выдерживал, стоял вопрос возврата. «Мы предложили маме не решать проблему кардинально. Предложили также подключить к работе и опеку. И сотрудники опеки проявили мудрость: общими усилиями мы начали искать интенсивно другую семью для девочки - и нашли! – рассказывает психолог. - Несколько раз мы проводили общие встречи, в которых участвовали приемная мама, девочка и новая семья. После перевода ребенка в новую приемную семью контакт решили сохранить, чтобы переход был постепенным и спокойным для всех. Приемная мама приезжала в гости в новую семью девочки, родители даже пригласили ее к себе в новогодние праздники».
В итоге девочка уже 5 лет живет в новой приемной семье, где сложились хорошие отношения. В работу было вложено много усилий, времени и труда. «Нужно было постоянно быть со всеми на связи, работать со всеми участниками процесса. Понятно, что государственной системе сложно осуществлять такую работу, нет ресурсов. Поэтому подключаются благотворительные проекты, фонды. Это важно, - подчеркивает Наталия Мишанина. - Я убеждена, что в профилактике возвратов очень важна медиация, сопровождение, неформальная работа с семьей».
Марина Лепина
Спонсор статьи - ООО «Газпром трансгаз Москва»
08.02.2019 г. Минпросвещения внесёт законопроект об изменении процедуры усыновления несовершеннолетних в Правительство.
8 февраля в Общественной палате Российской Федерации прошли слушания по законопроекту «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты прав детей». В мероприятии приняла участие заместитель Министра просвещения Российской Федерации Т. Ю. Синюгина.
В ходе своего выступления Т. Ю. Синюгина сообщила, что ведомство готово внести законопроект об изменении процедуры усыновления несовершеннолетних в Правительство.
– В течение полугода мы неоднократно с вами встречались. И поводом для наших встреч были заинтересованный и неравнодушный разговор и работа над законопроектом, который сегодня уже готов к тому, чтобы мы внесли его в Правительство, – сказала Т. Ю. Синюгина.
В декабре 2018 года членами Межведомственной рабочей группы при Минпросвещения России подготовлен законопроект «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты прав детей». Законопроект был размещен на федеральном портале проектов нормативных актов для широкого общественного обсуждения.
В законопроекте содержатся новые подходы к передаче детей-сирот на воспитание в семьи, которые позволят развивать институт опеки, совершенствовать условия для подготовки лиц, желающих взять в свою семью ребенка-сироту.
Впервые законопроектом предлагается ввести в федеральное законодательство понятие «сопровождение». Планируется, что этим полномочием будут наделены уполномоченные региональные органы власти и организации, в том числе НКО.
Отдельное внимание в документе уделено именно процедуре усыновления, туда добавлено положение о порядке восстановления усыновителей в обязанностях родителей, если раньше их лишили такой возможности.